Признание экстремизма угрозой национальной безопасности России1 повлекло за собой принятие Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»2. Развитие законодательства, а также наличие экстремистских проявлений в стране, отмеченное отдельными государственными органами и их должностными лицами3, способствовали увеличению количества исследований, посвященных противодействию экстремистской деятельности. Нам представляется, что законодатель воспринял существующие характеристики экстремизма односторонне и тем самым мы имеем до известной степени искаженное (ошибочное) понимание данного социального явления.

Экстремизм выступает объектом исследования различных социально-гуманитарных наук, что позволяет значительно расширить существовавшие ранее представления об этом явлении, несмотря на некоторые спорные умозаключения исследователей.

Философы считают, что сущность экстремистской деятельности проявляется «в антиобщественных взглядах и поступках», «характеристике противозаконных деяний»4, то есть экстремизм, по сути, является противоположностью «позитивных социокультурных ценностей»5 и «отражает деструктивно-деятельностный характер человеческой сущности…, представляет специфическую форму отчуждения, ориентированную на уничтожение регулярной идентичности»6. Социологи оценивают экстремизм как деструктивную тенденцию, которая является «препятствием для модернизации российского общества»7. При этом «не существует и не может существовать так называемого «позитивного экстремизма». Это всегда негативная характеристика …»8 Политологи, вслед за специалистами в области философии и социологии, утверждают, что «целью экстремизма … является дестабилизация, разрушение существующей политической системы…»9, он «негативный атрибут процесса человеческой жизнедеятельности»10, который несет в себе «заряд агрессии, ненависти и злобы»11. Сходную с вышеизложенным взглядами позицию занимают педагоги, подразумевая под экстремизмом «асоциальное течение …», являющееся «деструктивной формой проявления молодежной субкультуры…»12. С позиции права, экстремизм рассматривается как аномальное (социально-негативное)13, наиболее разрушительное14, имеющее антиобщественную ориентацию15 явление, которое является «олицетворением определенного рода негативных проявлений, имеющих своей целью породить у членов мирового сообщества сомнения в возможности поддержания стабильности в мире на принципах демократии, уважения прав и свобод человека и гражданина»16. При этом некоторые исследователи в категории «экстремизм» выделяют признак противоправности17.

Возникает вопрос: чем обусловлено такое явно отрицательное отношение к изучаемому явлению и соответствуют ли высказанные позиции объективной реальности? Для установления этимологического значения термина «экстремизм» обратимся к ряду толковых и энциклопедических словарей. Согласно последним, экстремизм определяется как приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике)18. Получается, что использование термина «экстремизм» с явно негативной окраской в указанных выше исследованиях, а равно как и в действующем законодательстве, не соответствует современному общему употреблению этого слова. В характеристике состава преступления, как известно, принимается во внимание не только объективная его сторона, но и субъективная – мотивы, цели совершаемых действий.

Полагаем, что в данном случае законодатель не принял во внимание существование интеллектуального содержания права19, согласно которому «воля господствующего класса, находящая правовое закрепление, формируется в соответствии с потребностями данного класса на основе знаний об объективной действительности, о закономерностях ее развития (познание регулируемого объекта – обязательное условие воздействия на него)»20. Конечно же, определенная зависимость интеллектуального содержания права от волевого имеет место быть и может «отражать реальность в несколько смещенном виде»21, но не настолько же, чтобы приписывать тому или иному явлению явно не характерные для него черты. Ведь отсутствие элементарной связи между классово-волевой и интеллектуальной стороной может привести к рассогласованности, разобщенности содержания права, где будет отсутствовать тождество категорий «должного» и «сущего» в законе22. Поэтому возьмем на себя смелость утверждать, что имеющийся в законодательстве термин «экстремистская деятельность» не обладает таким свойством как истинность23, а, следовательно, не соответствует ходу исторического развития24.

Современная мировая история и история России, в частности, знает множество примеров, когда население было вынуждено прибегать и прибегает к крайним взглядам, к крайним мерам для отстаивания своих прав, свобод и законных интересов. Движения антиглобалистов, защитников окружающей природной среды, феминистские организации, различные забастовки, митинги, голодовки, пикетирование государственных учреждений и т.д., не содержащие признаков состава преступления либо иного правонарушения, были, есть и будут. «Свежий пример навеян острыми столкновениями политических интересов в связи с принятием федерального закона о монетизации льгот. Морально ли лишать стариков и инвалидов льгот? В такой постановке вопроса трудно найти оппонентов…»25. Однако этим социально незащищенным гражданам России ничего не оставалось как блокировать транспортные коммуникации для того чтобы обратить внимание на свою проблему. Изложенное свидетельствует, что наличие у человека экстремистских взглядов находится в прямой зависимости от присутствия в его сознании неудовлетворенности объектом воззрения. Поскольку в любой деятельности, в том числе и экстремистской «реализуется какая-либо потребность людей. Именно потребности как объективная необходимость детерминируют поведение людей».26

Более того, мы считаем, что сам по себе экстремизм, в соответствии с установленным словарным значением, должен рассматриваться как правомерное поведение. Ведь с формально-юридической стороны поведение считается правомерным в той мере, в какой действия субъекта соответствуют их идеальной модели, установленной в правовой норме27, а п.п. 1, 3 ст. 29 Конституции РФ от 12.12.199328 гарантирует каждому свободу мысли и слова, при этом никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Именно категоричность как таковая является квинтэссенцией экстремизма, на основе которой собственная позиция рассматривается как единственно верная. Примерами «положительного» экстремизма могут служить: фанатичная преданность и любовь к Отечеству, из которой человек может даже принести себя в жертву; бескомпромиссные требования об изменении Конституции РФ, в части, формы правления, срока полномочий отдельных государственных органов; бурные отстаивания своей точки зрения и т.д. При этом сама по себе категоричность ни плоха, ни хороша. Человек имеет на нее право, главное, чтобы она не приводила к нарушению прав и свобод других лиц, интересов общества и (или) государства.

Поэтому предлагаем отличать законную экстремистскую деятельность от незаконной29, формы которой указаны в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности», тем более, что законодатель достаточно часто использует такой прием юридической техники. Например, в Уголовном кодексе РФ30 содержатся такие составы преступлений как незаконное производство аборта, незаконное усыновление (удочерение), незаконное предпринимательство, незаконное получение кредита, незаконная охота и т.д. При этом вряд ли кто-то станет сомневаться, что само по себе такое поведение человека как аборт, усыновление (удочерение), осуществление предпринимательской деятельности, получение кредита или охота не содержит признаки правомерного поведения31. Полагаем, указанное должно распространяться и на экстремистскую деятельность.

Основываясь на семантическом и гносеологическом анализе рассматриваемого явления, с учетом существующих требований к юридическим терминам32, в целях правильного и единообразного применения, предлагаем исключить из ныне действующего законодательства понимание «экстремизма» как обязательно негативного явления и одновременно с этим заменить словосочетание «экстремистская деятельность» на «незаконная экстремистская деятельность».

В связи с этим, на законную экстремистскую деятельность должен распространяться «ведущий принцип права, действующий в условиях демократического, цивилизованного общества – никто не может быть ограничен в своих правах и свободах; никакие действия и поступки, совершаемые на основе закона, не могут быть противоправными. Правомерным должно быть признано любое поведение человека, которое не запрещено»33, поскольку, в конечном счете, принцип «дозволено все, что не запрещено законом» выражает саму идею правового государства, каким Россия стремится быть.

1 Указ Президента РФ «Об утверждении Концепции национальной безопасности Российской Федерации» от 17.11.1997 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1997. – № 52. – Ст. 5909; 2000. – № 2. – Ст. 170.

2 Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2002. – № 30. – Ст. 3031; 2006. – № 31 (ч. 1). – Ст. 3447; 2006. – № 31 (ч. 1). – Ст. 3452; 2007. – № 21. – Ст. 2457; 2007. – № 31. – Ст. 4008.

3 Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ от 26.04.2007 // Российская газета. – 2007. – 27 апреля. – № 90; Выступление Генерального прокурора РФ Ю. Чайка на заседании Государственной Думы Федерального Собрания РФ в рамках «Правительственного часа» от 15.11.2006 // http://www.rian.ru.

4 Арестов В.Н. Религиозный экстремизм: содержание, причины и формы проявления, пути преодоления: Дисс. … канд. филос. наук. – Киев, 1984. – С 9, 46.

5 Афанасьева Р.М. Социокультурные условия противодействия экстремизму в молодежной среде (социально-философский анализ): Дисс. … канд. филос. наук. – Москва, 2007. – С. 14.

6 Хоровинников А.А. Экстремизм как социальное явление (философский анализ): Автореферат дисс. … канд. филос. наук. – Саратов, 2007. – С. 7.

7 Русанова О.А. Этнорелигиозный экстремизм как социальное явление в российском обществе (на примере Северокавказского региона): Дисс. … канд. соц. наук. – Москва, 2004. – С. 4, 9.

8 Сериков А.В. Молодежный экстремизм в современной России: динамика и отражение в общественном мнении у студентов (на примере Ростовской области): Дисс. … канд. соц. наук. – Ростов-на-Дону, 2005. – С. 16-17.

9 Воронов И.В. Основы политико-правового ограничения социально-политического экстремизма как угрозы национальной безопасности Российской Федерации: Дисс. … канд. полит. наук. – Москва, 2003. – С. 15.

10 Ковалёв В.С. Политический экстремизм и механизм противодействия ему в современной России: Дисс. … канд. полит. наук. – Москва, 2003. – С. 73.

11 Гречкина Е.Н. Молодежный политический экстремизм в условиях трансформирующейся российской действительности: Дисс. … канд. полит. наук. – Ставрополь, 2006. – С. 11.

12 Акунина Ю.А. Социально-культурные условия профилактики экстремизма в молодежной среде: Дисс. … канд. педагог. наук. – Москва, 2005. – С. 37.

13 Степанов Н.В. Криминологические проблемы противодействия преступлениям, связанным с политическим и религиозным экстремизмом: Дисс. … канд. юрид. наук. – Москва, 2003. – С. 8.

14 Мыльников Б.А. Противодействие преступлениям экстремистской направленности: криминологический и уголовно-правовой аспекты: Дисс. … канд. юрид. наук. – Москва, 2005. – С. 34.

15 Башкиров Н.В. Меры административно-правового противодействия политическому экстремизму: Дисс. … канд. юрид. наук. – Москва, 2005. – С. 37.

16 Жукова О.С. Правовые меры противодействия информационному экстремизму: Дисс. … канд. юрид. наук. – Воронеж, 2006. – С. 16; Фридинский С.Н. Борьба с экстремизмом (уголовно-правовой и криминологические аспекты): Дисс. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2003. – С. 27.

17 Жээнбеков Э.Т. Уголовно-правовые и криминологические меры противодействия религиозному экстремизму (по материалам Кыргызской Республики): Дисс. … канд. юрид. наук. – Москва, 2006. – С. 10; Хлебушкин А.Г. Преступный экстремизм: понятие, виды, проблемы криминализации и пенализации: Дисс. … канд. юрид. наук. – Саратов, 2007. – С. 9.

18 См.: Советский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1981. – С. 1552; Словарь русского языка. В 4-х т. / Под ред. А.П. Евгеньевой и Г.А. Разумниковой. Т. IV. – М.: Изд-во АН СССР, 1984. – С. 269; Большой энциклопедический словарь. В 2-х т. / Под ред. А.М. Прохорова. Т. II. – М.: Советская энциклопедия, 1991.– С. 687; Современный словарь иностранных слов / Под ред. Е.А. Гришиной. – М.: Изд-во «Русский язык», 1993. – С. 707; Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. – 4-е изд., дополненное. – М.: Азбуковник, 1999. – С. 908.

19 С.С. Алексеев рассматривал право в его едином содержании и выделял его следующие стороны: классово-волевое, интеллектуальное и специально-юридическое (специфическое) содержание права. Об этом см.: Алексеев С.C. Социальная ценность права в советском обществе. – М.: Юридическая литература, 1971. – С. 44.

20 Кашанина Т.В. Оценочные понятия в советском праве: Дисс. … канд. юрид. наук. – Свердловск, 1974. – С. 10; Даниелян А.М. также указывает на существование интеллектуального момента содержания права, именуя его субъективной стороной права. Об этом см.: Даниелян А.М. Содержание и форма социалистического права: Автореф. дисс. … докт. юрид. наук. – Тбилиси, 1973. – С. 15.

21 Туманов В.А. Современный антимарксизм и теория права // Советское государство и право. – 1969. – № 4. – С.63.

22 Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. – М.: Наука, 1982. – С. 15-16;

23 Под истинностью нормы права мы понимаем «объективное свойство нормы ... права, выражающее проверяемую практикой ... меру пригодности ее содержания и формы в виде познавательно-оценочного образа соответственно отражать тип, вид, уровень либо элемент развития прогрессивной человеческой деятельности». Об этом см.: Баранов В.М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1989. – С. 231.

24 Некоторые авторы отрицают саму возможность оценки норм права с позиций их истинности или ложности. Об этом см.: Горский Д.П. Проблемы общей методологии наук и диалектической логики. – М., 1964. – С. 318 - 319; Баймаханов М.Т. Противоречия в развитии правовой надстройки при социализме. – Алма-Ата: Наука, 1972. – С. 176 - 177; Черданцев А.Ф. Специфика правового отражения // Правоведение. – 1973. – № 2. – С. 103 и др.

25 Лазарев В.В. К постановке вопроса о нравственных основах теории государства и права // Нравственные основы теории государства и права: материалы международной научной конференции. 3 февраля 2005 г. – М.: Московская государственная юридическая академия, 2005. – С. 150 - 151.

26 Бусурманов Ж.Д. Социальная активность и правомерное поведение личности в советском обществе: Дисс. … канд. юрид. наук. – Алма - Ата, 1984. – С. 53.

27 Лазарев В.В. Правомерное поведение как объект юридического исследования // Советское государство и право. – 1976. – № 10. – С. 30; См. также: Лазарев В.В. Выявление закономерностей правомерного поведения // Советское государство и право. – 1983. – № 11. – С. 19 - 25.

28 Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.12.1993 // Российская газета. – 1993. – 25 декабря. – № 237; 1996. – 13 января. – № 7; 1996. – 15 февраля. – № 31; 2001. – 14 июня. – № 111; 2003. – 30 июля. – № 151; 2004. – 26 марта. – № 62; 2005. – 19 октября. – № 234; 2006. – 15 июля. – № 153; 2007. – 11 января. – № 2; 2007. – 27 июля. – № 162.

29 Бикеев И.И., Никитин А.Г. Уголовно-правовой анализ законодательства о противодействии экстремистской деятельности и некоторые вопросы его совершенствования // Следователь. – 2007. – № 4 (108). – С. 2 - 7.

30 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.

31 Наиболее удачно признаки правового поведения сформулировали Н.Л. Гранат и В.В. Лазарев. Они выделяют следующие признаки: а) социальная значимость; б) подконтрольность сознанию и свободной воле лица; в) вхождение в правовую сферу; г) подконтрольность государству; д) порождение юридических последствий. Об этом см.: Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В. Лазарева. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2001. – С. 283.

32 Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. – М.: Юридическая литература, 1990. – С. 107 - 112.

33 Оксамытный В.В. Правомерное поведение личности (теоретические и методологические проблемы): Дисс. … докт. юрид. наук. – Киев, 1990. – С. 92.