19 сентября 2011 года Максим Кронгауз, директор Института лингвистики РГГУ, выступил на страницах газеты "Известия" с очередной порцией критики использования лингвистической экспертизы для уголовных дел по ст.282 УК РФ (возбуждение ненависти). Мы приводим его статью целиком.

Предупреждаю. Я хороший. Я за хороших.

Но я против лингвистической экспертизы

по статье 282 УК РФ, даже если она в пользу

хороших. Потому что это вранье. За хороших

можно бороться и с помощью вранья, но

вот наука (а лингвистика — наука) врать

не должна.

В статье 282 говорится о наказании за

«действия, направленные на возбуждение

ненависти либо вражды, а также на унижение

достоинства человека либо группы лиц

по признакам пола, расы, национальности,

языка, происхождения, отношения к

религии, а равно принадлежности к

какой-либо социальной группе, совершенные

публично или с использованием средств

массовой информации».

Статья изначально вызывает вопросы.

Даже очевидный призыв «Бей ...» то

«возбуждает», то «не возбуждает», в

частности, в зависимости от того, что

считать социальной группой. Но перейду

к делу.

На днях произошло сразу несколько

событий. Во-первых, партия ЛДПР пошла

на выборы под лозунгом «ЛДПР за русских».

Во-вторых, за этот лозунг правозащитники

собрались подавать в суд на Жириновского.

В-третьих, лингвистическая экспертиза

признала, что лозунг «Русские, вперед!»

в условиях несанкционированного митинга,

прошедшего 11 декабря 2010 года на Манежной

площади, был провокационным. В-четвертых,

те же эксперты установили, что высказывание

«Я — русский человек» является

нейтральным, так как не воздействует

на психику. Не уверен, что в последнем

случае речь идет именно о 282-й. Но в любом

случае лингвистическая экспертиза

признала провокационность, а она этого

делать тоже не должна.

Итак, если ЛДПР за русских, есть ли в

этом разжигание и возбуждение? С одной

стороны, нет, потому что высказываются

только позитивные эмоции — «за», а не

«против». С другой стороны, просто так

«за» не говорят, а только в ситуации

противопоставления. Если за Петю, то

против того, с кем у Пети спор. С одной

стороны, если бы это по-русски вдруг

сказал Барак Обама, то мы бы были довольны,

тем более что русскими иногда называют

всех граждан России. С другой стороны,

поскольку это «сказал» Жириновский, то

мы-то с вами понимаем, что он имел в виду.

Но, может быть, тогда проще в судебном

порядке запретить Жириновскому

произносить слово «русский», особенно

перед выборами. Хотя это все-таки слишком.

Дело с Манежной тоже не вполне ясно.

В лозунге «Русские, вперед!» эксперты

увидели провокационность. Но в условиях

того митинга любой лозунг мог бы считаться

провокационным. Скандирование одного

слова «русские» выполняло бы ту же

функцию. Не понятна и логика экспертов,

признавших высказывание «Я — русский

человек» нейтральным (так как оно не

воздействует на психику). Я представляю

себе ситуацию и интонацию, когда эта

фраза звучит угрожающе, и тем самым

«воздействует на психику». Вот, например,

толпа скандирует: «Мы — такие-то!», «Мы

— такие-то!». По-моему, страшно.

На основе непроверенной информации

из СМИ трудно делать конкретные выводы.

Скажу в целом. Статья 282-я работала бы,

если бы речь шла о призывах и четкой

определенности групп, которые нельзя

затрагивать публично. Ее формулировка

обязана быть понятной не только

специалисту, но и всем говорящим

по-русски. Теперь же мы оказались втянуты

в некую юридическую игру. Прямые призывы

запрещены, их и не используют. Зато

используют подтекст, намеки и умолчания.

Запрещать подтекст бессмысленно. Если

он кому-то нужен, он просто будет уходить

все глубже. Ввести же запрет на публичное

использование названий национальностей

наше общество вряд ли готово. Журналистам,

пишущим о преступлениях, уже было

рекомендовано не называть этническую

принадлежность преступников, но это не

соблюдается.

Кто-то еще помнит времена советской

цензуры. Плохого цензора можно было

обмануть, а хорошего нет. Хороший на

всякий случай запрещал все. Особенно

прозаику Сидорову и поэту Петрову,

потому что они по определению ничего

хорошего про советскую власть сказать

не могли.

Экстремизм, конечно, надо запрещать.

И возбуждение ненависти, и призывы к

ней тоже. А подтекст, умолчание,

подмигивание — нет. Потому что один

эксперт напишет, что обвиняемый

подмигивал, намекая, — и значит, возбуждал,

а другой — что у обвиняемого непроизвольно

дергался глаз. В общем, просто не пишите

экспертизы про «возбуждение». Берегите

себя.